Конунг Теохилл сидел на троне. Да, время брало свое. Ему было уже больше сорока. А время забрало у него так много, что он казался старше своих лет. Однако благородства у него было не занимать. И не только благородства. Вот уже двадцать лет, как он правит Роханом. Вот уже двадцать лет, как никто не считает его преступником или предателем. Вот уже двадцать лет, как нет у него врагов, есть любимая жена и ребенок. Мир казался ему потрясающе светлым. Хотя, наверное, так оно и было. Зло уничтожено. Мир спокоен. Разве не прекрасно? Живи и радуйся!
Он сидел в задумчивости. В светлой такой задумчивости, когда Хэйтэл вошла в зал, подошла и взяла его за руку. Он поднял на нее взгляд и тепло улыбнулся. В отличе от него, эльфа не изменилась. Почти. Он заметил тень тревоги на ее челе и едва заметно нахмурился.
- Успокойся, любимая, - произнесл он, накрывая ее руку своей широкой ладонью, - что может случиться сейчас? Уже двадцать лет, как был низвергнут и уничтожен Враг. Все хорошо.
Голос его был бархатистым, успокаивающим.
Его любили подданные, потому что он был больше одним из них, нежели кем-то выше.

Все-таки Тео был удивителен - и в глазах Хэйтэл, и по мнению остальных, кто хоть сколько-нибудь видел его хоть немного в кругу семьи или близких друзей. Искреняя влюбленность, хотя и приобретшая со временем вкус зрелости и... мудрости? - не потеряла яркости. Рядом с ним эльф будто ожила, стряхнув с себя липкую паутину мерзостных ощущений. И в который раз пожалела, что ей так трудно находить слова, чтобы выразить не только пламя любви, но и нежность, чувство защищенности, даже благодарности... за тот мир, который он подарил ей. И продолжал день за днем открывать новые грани...
Прижимаясь к любимому, Хэйтэл перебрала, словно четки из оникса, воспоминания, которые заставляли ее сонливо жмуриться и трепетать - как в ожидании новых чудес.
Рохан может прожить пару дней без нас... - Спасибо..., ответив на поцелуй, эльф легонько коснулась подушечками пальцев щеки и только после этого отстранилась, медленно и нехотя разворачиваясь в сторону стражника. Гондорский вестник. Ей почему-то казалось, что ничего хорошего он сказать не мог, в силу официальности визита, но девушка смолчала.
- Я бы могла остаться здесь, с тобой... - она на секунду замялась - правда, Артемис ждала меня. Ты приходи, как сможешь, к нам? - последнюю фразу эльф шепнула мужу совсем неслышно. И, легонько кивнув находящимся в зале, вышла.

Ну, здравствуй, предатель - этот голос Теохилл узнает где угодно и когда угодно. Даже во сне по позвоночнику пробежит холодок воспоминаний. Помнится, тогда он чудом избежал встречи с клинком Эйэсты. И этим чудом была Хэйтэл. А сейчас... чуда рядом не было.
Конунг медленно встал, прищурившись, вынимая меч из ножен. Конечно, с мечом он ходил всегда. Иначе никак. И вот сейчас меч должен был пригодиться.
- Я ждал тебя, Эйэста, - произнес Тео, - что-то ты задержался...
Он отошел от трона, мгновенно приняв боевую стойку. Меч взлетел вверх, скрыв эльфу за широким лезвием часть лица человека. Теохилл как назло был слишком честен, чтобы напасть первым. Именно поэтому он ждал. Просто ждал, когда Эйэста начнет атаку. А ведь мог позвать на помощь... гордость, видимо, не позволила. Вера в то, что Тео все еще может победить... пока оставалась. Эта вера носила имя Хэйтэл. Он должен был победить во имя нее.

Она потом не раз проклянет Крео, но в первую очередь - себя; за то, что посмела уйти, когда предчувствия сжимали до дрожи сознание с каждым ее шагом, движением - в сторону от дворцовской залы, куда входил "посланник Гондора"; за то, что опоздала - на минуту, на две, когда была так отчаянно нужна; за то, что ее способностей никогда не хватало, чтобы залечивать страшные раны, нанесенные проклятой сталью. Может быть, совсем немного - за то недосказанное, что всегда оставалось между ней и Тео...
И за то, что она - не человек, а, фактически, одной расы с убийцем своего супруга.

...когда клинок Эйэсты поразил второго стражника, Хэйтэл уже подходила к конюшням возле загона для лошадей, где должна была быть ее дочь. На долю секунды в ее глазах полыхнули молнии сбывающегося, отделяя эльфа от реального мира. Она почти-видела все то, что разворачивалось в Эдорасе, до которого - хриплый полувздох-полухрип - не успеть добежать. Пошатнувшись от острой боли, девушка развернулась, становясь отчаянным синим вихрем, и почти взлетела по каменным ступеням туда, где должна была быть. Ей казалось, стены ее дома пронизал крик, больной зов, но было тихо... почти безумная, она с силой распахнула дверь, почти не отдав себе отчет, что оскальзывается на крови убитых людей, не видя трупов, не желая признавать правдивость того, что уже чуяла, как умеет чуять дикий зверь.
...она замерла, застыла, как будто разом утратила способность двигаться - на нее накатила со звоном давящая, мертвая пустота. Шорох трав на кургане, белые лепестки... Хэйтэл рванулась, рассеивая пока еще наваждение смерти, преодолевая через ужас, как плотную преграду, несколько метров до трона конунга, возлюбленного, ее Теохилла, стараясь словно бы вспомнить те знания, которые не дадут жизни ее любимого покинуть тело - израненное, истекающее кровью, пригвозжденное к спинке трона - символа его могущества... бессильного перед ликом убийцы.
Тео... - разом охрипшая, помертвевшая, будто бы клинком пронзили ее. Не... не уходи... ладонью накрывая сталь, где она безжалостно порвала тело, Хэйтэл думала, что все еще можно изменить, исправить, заглядывая в лицо любимого и ничего не видя, кроме коротко вспыхивающих мгновений их жизни и своего отражения в зрачке умирающего конунга.

(воет)

Хэйтэл хотелось как-то ослабить боль, и она непроизвольно, почти не замечая, что делает, оттягивала ее - словно уже понимая, что большего ей не дано. По звукам за спиной она догадывалась, что проихошедшее событие дурной вестью расползается по дворцу; слышала крики о помощи - но спасать было нечего; кто-то звал лекаря - но... но это былро бы мучительно и напрасно.
- Я люблю тебя. - отчетливый шепот, - я... - эльф не знала, как оформить в слова то знание, которое давало ей право надеяться на встречу за гранью. Мы все исполним... - подхватило руку, прижавшись щекой к ладони - ласково, нежно, выхватывая у судьбы ту последнюю милость, которую она еще могла им дать. Сдерживая то отчаяние, которое прорывало хрупкую оболочку - ради любимого.

Где-то в коридоре было слышно, как упирающуюся и кричащую что-то Артемис уводят из коридра дальше от места происшествия.
Эомер, стоявший действительно неподалеку лишь кивнул. Он понимал, что Хэйтэл необходимо последовать за убийцей.
- Отомсти ему за конунга. Отомсти за Рохан, - напутствовал он, - а я приму на себя все здесь.
Верное решение. Мудрое решение. Мужчина тут же начал раздавать распоряжения. Пара стражников подошли к мертвому конунгу, собираясь унести его, дабы подготовить к проводам. Другие направились в коридоры убирать тела погибших стражников.
Эомер снова взглянул на Эллери и кивнул, словно отпуская ее, говоря, что здесь он разберется со всем сам.

>>>Эдорас, улицы

Ворваться серым ветром в степь, сминая траву; зорко оглянуться, ища след - сломанные ковыли, точку на горизонте... в слепоте своей горечи у Хэйтэл обострилось восприятия, и она безошибочно выбрала направление, решив преследовать проклятого хоть несколько суток подряд не слезая с седла. Лишь бы нагнать. Уничтожить. Отомстить. Не дать вернуться, обезопасить дочь и своих людей.
Но все же - именно отомстить... оплатить его кровью муку любимого.
Как я была слепа, считая, что он сгинул в горниле войны и никогда не вернется...
Северо-запад... эльф почему-то подумала о перевале, о Шире, о море... но за море ему не было дороги, равно как и в остаточные королевства эльфов. Она настигнет его в горах.
- Хэй-а! - бешеный клич, раскатившийся по волне трав, звенящих в холодеющим воздухе.

>>Мглистые. Предгорья

>>>Предгорья Мглистых

Хэйтэл поднялась к перевалу, ведя Ветра под уздцы, поскольку ему эти места знакомы не были. В отличии от него, она живо воскресила в памяти каменные устыпу... они не менялись даже по прошествии двадцати лет. Поймав на ладонь первые снежинки, эльф нахмурилась, но скорее по привычке, словно отыгрывая эмоции - ей плевать было, замерзнет она тут или нет... Делай, что должно и будь, что будет!
...она дернулась, заметив своего врага всего в нескольких десятков метров. Ее пронизало волнение как разрядом молнии. Со жгучей яростью, с бешеной силой (окажись на месте Крео кто послабее - мог бы и умереть от одного голоса) она крикнула ему в спину, не боясь ни снежного обвала, ни самого Эйэсту, - Daro!*
Импульсивно выдергивая меч. Ничего иного ей и не было нужно...

_____
(синд.) Стой!

Интеллектуальная деятельность не является твоим коньком, - парировала эльф, смотря на него в упор и делая шаг вперед. Как ни крути, а идти придется. И эльф пошла, не опуская клинка, не замедляясь и не убыстряясь, а ступая ровно и легко, как на прогулке. Следы оставались на бурой земле, едва прикрытой свежевыпавшим снегом. Про себя она отсчитывала - чтобы не сбиться с ритма, не показать эмоций, не сорваться, потеряв мастерство владения клинком за бешеным желанием уничтожать. А оно было ох как необходимо ей - учитывая, что массивный двуручник был тяжелее в обращение, чем ее собственный клинок из мифрила. Вот так и сдохну... за добрую память.
Дочери я покажу твоею голову, - злорадно пообещала она, косясь на пропасть, - Если будет, что показывать...
Лязгнул металл - эльф достал наконец-то свой клинок. Потанцуем?
Хэйтэл без видимых усилий рассекла воздух, стремясь достать до противника...

Хэйтэл, избегая маневра Крео, скользнула в сторону, впечатавшись плечом в скалу; и, отпуская по инерции правую руку, продолжила пытаться удержать двуручник в левой, который, под силой удара меча Крео, начал неестественно выворачиваться, направляя лезвие девушке за спину. Не от-пус-тить...
Словно бы полыхнув безумием, Хэйтэл мгновенно перехватила клинок, целя в висок Крео уже не лезвием, а рукоятью. Она не старалась обезопасить себя, чувствуя, что не успеет - с трудом справляясь с непривычным оружием.
Короткий шаг, хриплый вздох... за пеленой повалившего снега не различить лица, а звуки тонули, как в плотном тумане.