Настроение в первый день лета было самое что ни на есть летнее. Точнее  - никакущее. Саурон никогда не любил лето. Раньше лето, как, впрочем, и весна, придавали более радужные настроения его врагам. А теперь... теперь отвратительное солнце. Да, последнее время бывший майа начал понимать отношение к солнцу Горлума. Кстати, насчет этой мерзкой твари. Он знал уже, кому обязан честью оказаться свергнутым. Он тогда еще чувствовал, что новая переноска его кольца вот-вот должна была поддаться на тягу, но... эта элберетова тварь испортила все!!!
Саурон сжал кулаки так, что и без того бледная кожа побелела еще сильнее. Он слишком часто вспоминал это. Никак не мог смириться с тем, что проиграл. Да проиграл так позорно. Проиграл так, что самому становилось противно от своего нынешнего состояния.
Сейчас он сидел в кресле и молчал. В комнате становилось светлее. Рассвет как-никак. Вот только для Ортхеннера это не имело никакого значения - он был слеп. И если раньше он хотя бы Оком что-то видел, то теперь он не видел ни зги.
Правда, у его падения было одно маленькое благо - о нем забыли. Его считали мертвым. Именно поэтому на каждом рассвете его не била боль, разрывающая сознание и тело.
Он глубоко вздохнул и продолжил сидеть, не двигаясь более.